ЛИЛИЯ ИЛЬИНА –

учитель математики (1972-2018г.г.),

директор Дома пионеров (1982-1993г.г.),

председатель Малопургинской районной профсоюзной организации работников образования (1993-2001г.г.),

директор гимназии с. М. Пурга (2001-2005г.г.)

– Лилия Григорьевна, большое количество людей в Малой Пурге знают Вас как педагога – учителя математики, а вот работники образования в Малопургинском районе помнят Вас еще и как профсоюзного лидера. Скажите, при каких обстоятельствах Вы познакомились с профсоюзом?

– В 1972 году, когда впервые начала работать. Довольно случайно, но так уж случилось, что я сразу после окончания Больше-Кибинской средней школы (Можгинский район), без образования, начала работать учителем начальных классов в школе Алнашского района. Мои родители были учителями. В то время, не хватало учителей, и мама предложила мне поработать учительницей в Удмурт-Вишурской начальной школе. И я пошла. Там я впервые и получила профсоюзный билет.

– Разве раньше на работу в школу принимали без образования?

- Время было другое, работать, наверное, было некому. Школа начальная, детей было немного. Но именно здесь поработав, я решила поступать в педагогический. Позже, в 1975-ом, я поступила в Глазовский педагогический институт на физико-математический факультет.

– Теперь не могу не спросить, как же Вы оказались в Малой Пурге?

– Тоже случайно…(смеется). Я была, как раньше говорили, активистка, спортсменка, комсомолка, хорошо училась, выступала на лыжных соревнованиях. Перед поступлением я вышла замуж, училась очно, а через 3,5 года родила дочь и перешла на заочное обучение. А у мужа были родственники в Малой Пурге, его пригласили работать водителем. Так я переехала из Глазова.

– А как же институт, Вы его не закончили?

– Закончила, заочно в 1979-1980гг., ездила, сдавала экзамены. Но, дома с ребенком я не долго сидела, предложили мне в Малопургинском РОНО должность учителя по математике в Курчум–Норьинской школе.

– Какие-то профсоюзные обязанности Вы выполняли, когда были учителем или студенткой?

– Председателем профсоюзной организации работников образования Малопургинского района меня избрали гораздо позже - в 1993 году. Но я хотела бы сказать, что меня никогда бы не избрали, если бы я не была активисткой. В 1982 году меня за мою активность из учителей перевели работать директором Дома пионеров. Вот здесь все мероприятия проводились под чутким присмотром партийного руководства района, постоянный контроль свыше, отчеты по воспитательной работе, совместные выезды, съезды, собрания с учащимися. Объем общественной и воспитательной работы был несопоставимым по сравнению с сегодняшним. Постоянный был контакт с секретарями партии и комсомола, руководителями школ. Считаю, что именно опыт работы в Доме пионеров был в основе предложения выдвинуть меня в профсоюз.

– Начало девяностых непростое для нашей страны время. Менялась страна, в воздухе витал дух перемен. Как это ощущалось в учительской среде?

– Да, перемены назревали. У меня, наверное, как и у многих моих коллег, было ощущение, что что-то должно измениться. Я - оптимистка, надеялась на позитивные изменения. Но когда, видишь, как исчезают детские объединения – пионерские, комсомольские организации, волей не волей спрашиваешь, а что придет взамен? К сожалению, достойной замены не произошло.

– Чем Вам запомнилась профсоюзная работа того времени, какими вопросами занимались?

- Мне повезло, потому что остался в наследство слаженный коллектив председателей первичек. Обучение профактива было организовано ежемесячно и на высоком уровне. На районном уровне в РОНО, тогда были сформированы определенные традиции, например, смотры художественной самодеятельности работников образования, районные спортивные соревнования, турслеты, чествования работников. Мы приобретали для победителей–коллективов дефицитные товары – магнитофоны, спортинвентарь. Все эти традиции я поддержала. С фондом социального страхования работали, добивалась от них путевок на лечение в санатории.

– А обычно, с какими проблемами обращались к Вам члены профсоюза?

– Обычно просили помощь, поддержку. Мы вместе с председателями первичек решали кому и в каком размере ее оказать. Также были обращения по нагрузке. Несколько раз мы по таким обращениям выезжали на места. Директора школ обещали одну нагрузку, а когда начинался учебный год, то нагрузка оказывалась другая. А это, ведь, напрямую влияет на зарплату. Педагогу нужно обеспечить стабильные условия труда в течение учебного года, тогда он будет работать спокойно.

А потом, в середине 90-х начались настоящие проблемы: работников образования, педагогов перестали считать за людей. Перестали платить зарплату, просили нас думать о нашем учительском призвании, о детях, а о том, что дома поесть было нечего – просили не думать, просили потерпеть. А у большинства педагогов не было вообще средств. Приходилось брать продукты в магазине в долг. А что делать? Позор!

– Какие меры принимались профсоюзом в это сложное время?

– Когда пошли задержки по зарплате, мы вместе с начальником РОНО Геннадием Пупыдовым ездили по коллективам и вместе обещали, что зарплату выдадут в ближайшее время. Но ее все равно не выплачивали. В 1997-98 г.г. задержка по выплатам зарплаты уже составляла от 4 до 6 месяцев. Также не выплачивались компенсации педагогам: за книгоиздательскую продукцию, по коммунальным услугам (за отопление и освещение). У всех были долги. Люди начали обращаться в суды и отказывались работать. Председатели первичных профорганизаций вместе с педагогами, работниками детских садов приходили ко мне, настаивали на проведении забастовки.

В самых сложных ситуациях мы выделяли из профсоюза материальную помощь. Но из-за того, что не выплачивали зарплату, в профсоюз перестали поступать профсоюзные взносы, мы постепенно тоже оказались без средств, не могли больше оказывать материальную поддержку. Тогда я стала регулярно обращаться к главе района – Михаилу Назарову. Сначала такие обращения он удовлетворял, но потом и на уровне района не стало средств.

Начались голодовки учителей, которые переходили в забастовки коллективов. Первыми перестали работать коллективы школы №1 и детские сады с. Малая Пурга. Далее присоединялись другие коллективы. После этого ежедневно меня приглашал глава, в администрацию приходили бастующие и сидели в коридорах, в основном это были работники детских садов. Конечно, руководство оказывало давление – просили «войти в положение», продолжить работу, но в целом они тоже понимали, что люди не виноваты. Поддержка рядовых работников позволяла мне вести себя принципиально. После переговоров сообщала сроки погашения задолженности. Но эти сроки снова нарушались и люди снова приостанавливали работу, так было неоднократно. Наша забастовка продлилась неделю. Мы провели два митинга, на них пришли работники культуры, медработники и даже родители. Тревожно и сложно было, опыта не было. Такого у меня в жизни не было, новый виток восприятия, прижимают со всех сторон, но так, видимо, проверялся мой характер. В этот период мы стали заключать трехстороннее Соглашение между главой района, РОНО и профсоюзом.

- Какую роль играли соглашения и коллективные договоры, которые заключают профсоюзы?

– Помню, мы выиграли дело в суде по задержке зарплаты и коммунальных услуг. Так вот я приносила это Соглашение, и суд принимал его как доказательство на стороне работников. Это очень нужный документ.

– Что вспоминается, как говорится, «с высоты прожитых лет»?

– Общение с людьми. Будучи на профсоюзном посту много проводишь встреч, всех знаешь. Всегда говорила правду, не могла иначе. Есть люди, которым заранее не нравится то, чем ты занимаешься. Критиковали профсоюз и меня лично. Раньше я не понимала, что им хотелось иметь под боком послушную организацию.

– Современный профсоюзный лидер - какой, на Ваш взгляд?

– Коммуникабельный, грамотный и не только юридически, но и экономически. Нельзя молчать, необходимо стремиться сохранить тот уровень прав и гарантий, которые есть у учителей. Лидер должен уметь вести людей за собой и аргументированно отстаивать свое мнение.

– После профсоюзной работы Вы успели поработать директором и учителем. Где Вам больше понравилось?

– Сейчас точно могу ответить, что мне нравилось больше работать с детьми - простым учителем. Вспоминаю любознательные и наивные глаза учеников – малышей. Хотя труд учителя недооценен.

– Последние изменения пенсионного законодательства – общее повышение возраста выхода на пенсию, мужчины до 65, женщины до 60. Пока отказов в назначении досрочной трудовой пенсии педагогам (25 лет педстажа) не зафиксировано, но профсоюз опасается, что педагогов могут обязать работать до общего возраста. Как это может сказаться на работе педагога?

– Это обязательно скажется на моральном климате в коллективе, на качестве обучения, на здоровье учителя. Пожилой человек есть пожилой, с возрастом нагрузка на организм только возрастает. Молодым надо давать дорогу.

– На ваш взгляд, что самое сложное в работе председателя профсоюзной организации?

– Отстаивать свою точку зрения. Самое сложное в мой период было работать с директорами, многие не принимали профактив, считали, что единолично должны решать вопросы по нагрузке и зарплате. Потом обращались ко мне или в РОНО с претензиями на своих председателей, а я их защищала.

Интервью взял Рустам Валеев,

вед. специалист УРО Профсоюза работников

народного образования и науки РФ